Яна купила матери дом, перевезла её туда с вещами, а там свекровь уже хозяйничает и даже замки сменила Яна поставила последнюю подпись в документах и с облегчением откинулась на спинку кресла в нотариальной конторе. Сентябрьское солнце пробивалось сквозь окна, освещая свежие печати на договоре купли-продажи. Дом для матери наконец-то оформлен, можно было начинать переезд. — Елена Викторовна, поздравляю, — улыбнулся нотариус, протягивая готовые документы. — Теперь дом официально принадлежит вашей матери. — Спасибо большое, — Яна аккуратно сложила бумаги в папку. — Мама будет так рада. Всю жизнь мечтала о собственном доме с садом. Дом действительно получился удачным: двухэтажный, с большим участком, в тихом районе недалеко от центра города. Валентина Николаевна, мать Яны, последние годы жила в крошечной однокомнатной квартире и постоянно жаловалась на шумных соседей. Теперь у женщины появится собственное пространство, где можно спокойно встречать старость. На следующий день Яна с мужем Владимиром начали переезд. Валентина Николаевна суетилась вокруг коробок, то и дело всплескивая руками от радости. — Янечка, доченька, как же ты постаралась! — повторяла пожилая женщина, рассматривая просторные комнаты.
— Такой красивый дом, и сад какой! Я тут розы посажу, яблони… Владимир молча таскал мебель, периодически бросая на жену многозначительные взгляды. Мужчина с самого начала был против такой дорогой покупки, считал, что матери Яны вполне хватит и небольшой дачи. Но спорить с женой не стал — деньги зарабатывала в основном Яна, ей и решать. — Мам, а это ключи от всех замков, — Яна протянула матери связку. — От калитки, от входной двери, от заднего хода. Запомни, где какой. — Конечно, конечно, — закивала Валентина Николаевна, бережно принимая ключи. — Я все запомню. Ты так заботишься обо мне… К вечеру основные вещи были перевезены, мебель расставлена. Валентина Николаевна ходила по дому и не могла надышаться простором. Яна смотрела на счастливую мать и чувствовала удовлетворение от хорошо сделанного дела. — Ну что, теперь живи и радуйся, — обняла дочь пожилую женщину. — Завтра еще приеду, помогу оставшиеся мелочи разложить. — Спасибо тебе, родная, — всхлипнула Валентина Николаевна. — Не знаю, как тебя благодарить. По дороге домой Яна заехала к свекрови Тамаре Степановне, чтобы забрать Владимира — тот оставил там машину утром. Пожилая женщина встретила невестку на пороге с кислым выражением лица…
Глава 2. Нежданные хозяйки
— О, пришла, — протянула Тамара Степановна, глядя на Яну испытующе. — А чего это ты сегодня такая довольная? Прямо светишься вся.
— Добрый вечер, — спокойно ответила Яна, стараясь не поддаться на колкость. — Мы сегодня маму перевезли в новый дом. Всё обустроили.
— Новый дом? — брови свекрови взметнулись вверх. — Это какой же дом?
Яна хотела пройти внутрь, но Тамара Степановна не двинулась с места. Пришлось остановиться на пороге.
— Я купила маме дом, — просто сказала она. — Большой, с садом. Теперь она будет жить спокойно.
— Купила? — переспросила свекровь, будто не поверив своим ушам. — И давно у нас такие траты из общего семейного бюджета?
— Это не из общего, — спокойно уточнила Яна. — Это на мои деньги.
— Ага, значит, у тебя деньги свои, а у Вовы — общие? — прищурилась Тамара Степановна. — Удобно устроилась.
Яна сдержала вздох. Сколько бы лет они ни были в браке, свекровь так и не приняла её окончательно. Всегда найдётся повод для упрёков.
— Мама заслужила, — мягко сказала Яна. — Она всю жизнь работала, помогала мне, с внучкой сидела…
— С внучкой, — перебила свекровь. — Ты думаешь, я забыла, как она тогда уехала к сестре и бросила вас на три месяца? А я всё это время Ванечку тянула!
— Мам, хватит, — раздался голос Владимира из комнаты. Он вышел, уже одетый, держа ключи от машины. — Пошли, Яна, нам ещё заехать в магазин нужно.
Яна кивнула, не желая продолжать спор. Но взгляд свекрови был красноречив: история с домом ей явно не понравилась.
На следующий день Яна приехала к матери пораньше — хотела помочь разобрать коробки. Но, подъезжая к дому, заметила странность: калитка была закрыта на другой замок.
Она набрала код на электронном звонке — тот молчал.
— Что за ерунда? — нахмурилась Яна и позвонила маме.
Валентина Николаевна взяла трубку быстро, но голос у неё был сбивчивый:
— Доченька? Ты где?
— У ворот. Почему замок сменили? Я не могу войти.
— Ой… — замялась мать. — Тут… тут Тамара Степановна приехала утром. Сказала, что это небезопасно, мол, замки ненадёжные. Вот и поменяла.
— Что?! — Яна не поверила своим ушам. — Мама, какой ещё небезопасно? Это наш дом!
— Ну… она так уверенно говорила… Я и растерялась…
— Открой мне немедленно, — твёрдо сказала Яна.
Через минуту калитка скрипнула, и мать выглянула наружу. Но за её спиной Яна увидела фигуру свекрови — хозяйка стояла на крыльце, с руками в боки.
— Ты чего тут устроила? — Яна шагнула во двор, но Тамара Степановна не сдвинулась.
— Я порядок навожу, — холодно ответила она. — Тут дом старый, замки древние, любой наркоман мог залезть. Я заменила.
— Без моего разрешения?! — голос Яны дрогнул. — Этот дом принадлежит моей маме. На её имя всё оформлено.
— Ну и что? — пожала плечами свекровь. — Я — мать твоего мужа. Значит, имею право заботиться о доме, где будет жить твоя семья.
— Какая ещё семья? — Яна шагнула ближе. — Здесь будет жить только мама.
— Это мы ещё посмотрим, — прищурилась свекровь. — Ты думаешь, я позволю твоей матери здесь одну хозяйничать? Дом хороший, просторный… Ваня подрастает, ему нужна земля, свежий воздух. А твоя мать в любой момент может переехать в квартиру.
Яна замерла, пытаясь осознать услышанное.
— Вы хотите сказать… что собираетесь здесь жить?
— А почему бы и нет? — усмехнулась Тамара Степановна. — Ты же купила дом для семьи. Так вот — я тоже семья.
— Нет, — твёрдо сказала Яна. — Я купила этот дом для моей матери. И только для неё.
— Посмотрим, — отрезала свекровь. — Документы — документами, но жить по-человечески всё равно придётся.
Следующие дни превратились в настоящий кошмар. Тамара Степановна стала приезжать «помогать» Валентине Николаевне каждый день. То мебель переставит, то цветы выкопает «ненужные», то соседям будет рассказывать, что «дом теперь общий».
Мать Яны сначала терпела, но потом начала звонить дочери в слезах:
— Янечка, я не знаю, что делать… Она всё время тут, распоряжается, будто это её дом. Даже ключи у неё теперь есть.
— Я разберусь, мама, — твёрдо сказала Яна. — Ты ничего не подписывай и не отдавай.
Когда Яна в очередной раз приехала, то застала свекровь на кухне — та раскладывала кастрюли по шкафам.
— Это что такое? — Яна даже не поздоровалась. — Вы что здесь делаете?
— А что, не видишь? — спокойно ответила та. — Я помогаю.
— Ваша помощь никому не нужна, — холодно сказала Яна. — Уходите из этого дома.
— Ах вот как? — вскинулась свекровь. — Значит, ты меня выгоняешь?
— Да, выгоняю, — резко сказала Яна. — Потому что это чужой для вас дом.
— Не смей так со мной разговаривать! — крикнула Тамара Степановна. — Я твоему мужу мать!
— А моей матери вы кто? — Яна шагнула ближе. — Чужая женщина. И не смейте больше приходить сюда без приглашения.
Мать Яны стояла в стороне, растерянно теребя платок.
— Доченька, ну не ругайтесь… — шептала она.
Но Яна уже решила твёрдо: с этим нужно заканчивать.
Вечером она серьёзно поговорила с Владимиром.
— Вова, так дальше не пойдёт, — начала она. — Твоя мать хозяйничает в доме моей мамы. Она даже замки поменяла.
— Да ладно тебе, — отмахнулся он. — Она же добра хочет. У неё характер такой — всё контролировать.
— Нет, — Яна покачала головой. — Это не просто характер. Она всерьёз думает, что имеет право там жить.
— Ну, если честно… — Владимир замялся. — Я тоже думал, что дом большой, можно и нас туда переселить.
— Что?! — Яна почувствовала, как у неё сжалось сердце. — Ты серьёзно?
— А что такого? — пожал плечами он. — В квартире тесно, Ване нужна комната побольше. А там места хватает. Мама твоя тоже не молодая, рано или поздно ей станет тяжело одной в таком доме.
— Вова, — голос Яны дрогнул. — Я купила этот дом не для нас. Не для твоей матери. А для моей. Она всю жизнь жила в тесноте, и теперь впервые получила простор. Ты хочешь у неё это забрать?
Муж промолчал, но его взгляд был упрямым.
Яна не сомневалась: впереди её ждёт война. Но отступать она не собиралась.
Она собрала документы, подтверждающие собственность матери на дом, и решила — если придётся, пойдёт в суд.
А свекровь, похоже, только начинала наступление…
Глава 3. Война за дом
После разговора с мужем Яна всю ночь не могла уснуть. Мысли крутились в голове, одна тревожнее другой. Казалось, что привычный мир рушится: мать получила долгожданный дом, но вместо счастья на пороге поселилась беда в лице Тамары Степановны.
Утром позвонила мама. Голос у неё был тихий и растерянный:
— Янечка, тут опять… Тамара Степановна пришла с рабочими. Сказала, что надо «срочно делать ремонт», иначе дом развалится. Я не знала, как её остановить.
— С рабочими?! — возмутилась Яна. — Мама, не пускай никого! Я сейчас приеду.
Когда она примчалась к дому, во дворе уже стояли двое мужчин с инструментами. Свекровь раздавала им указания.
— Вон ту стенку надо снести, проход расширить. И крышу укрепить! — командовала она, будто хозяйка.
— Стоп! — Яна влетела на участок. — Никто ничего не будет ломать!
Мужчины переглянулись.
— Девушка, нам сказали, что здесь хозяйка…
— Хозяйка — вот она, — Яна подвела вперёд мать. — На её имя дом оформлен. Все вопросы только к ней.
— Да я ради вашей же пользы! — вспыхнула Тамара Степановна. — Дом старый, он рухнет скоро! Я что, враг вашей матери?
— Враг, — твёрдо сказала Яна. — Потому что вы нарушаете её покой и самовольно распоряжаетесь чужим.
— Я мать Владимира, — не сдавалась свекровь. — А значит, имею право заботиться о его будущем!
— Нет у вас такого права, — Яна глянула на рабочих. — Уходите, вас никто не нанимал.
Те пожали плечами и, недолго думая, собрали инструменты.
Тамара Степановна побагровела.
— Ты ещё пожалеешь, — прошипела она. — Я так просто не уйду отсюда.
Вечером Владимир вернулся домой мрачный.
— Что ты устроила? — спросил он с порога. — Мама в слезах, говорит, ты её выгнала, унизила при людях.
— Вова, — Яна устало потерла виски. — Это я должна быть в слезах. Твоя мать притащила рабочих ломать дом! Без разрешения мамы.
— Да она хотела помочь! — повысил голос муж. — Дом действительно старый, ремонт там нужен.
— Ремонт — это одно, а самоуправство — другое! — резко ответила Яна. — Ты понимаешь, что она подрывает право собственности моей матери? Сегодня — рабочие, завтра — арендаторы какие-нибудь!
— Ты всё утрируешь, — буркнул он и ушёл в спальню.
Яна села на диван, ощущая пустоту. Муж не только не защитил её, но и встал на сторону матери.
Следующие недели прошли в постоянной борьбе.
Свекровь являлась почти ежедневно, то с пакетом продуктов («ваша мама не умеет выбирать хорошее»), то с соседкой («надо познакомиться, вдруг пригодится»), то с какими-то бумагами.
Яна каждый раз приезжала, стараясь поставить её на место, но чувствовала — силы уходят.
Мама нервничала, похудела, стала плохо спать.
— Доченька, — однажды сказала она. — Может, я и правда вернусь в квартиру? А то такие скандалы… Мне здоровье дороже.
— Нет, мама, — твёрдо ответила Яна. — Ты заслужила этот дом. Я не позволю его у тебя забрать.
Однажды вечером раздался звонок в дверь квартиры Яны и Владимира. На пороге стояла свекровь с чемоданом.
— Что случилось? — удивилась Яна.
— Я переезжаю, — сухо сказала Тамара Степановна. — У вас дома тесно, у меня тоже. Так что я решила — буду жить в доме Валентины Николаевны. Там просторно.
— Это невозможно, — отрезала Яна.
— Возможно, — спокойно ответила свекровь. — Иначе я официально пропишусь там через суд.
Яна похолодела.
— Вы не имеете права.
— Увидим, — бросила свекровь и ушла, оставив чемодан у порога.
Эта угроза стала последней каплей.
На следующий день Яна отправилась к юристу, показала документы и рассказала ситуацию.
— Ваши опасения оправданы, — кивнул юрист. — Некоторые родственники действительно пытаются «вселиться» и потом через суд закрепить за собой право проживания. Вам нужно действовать на опережение: оформить запрет на регистрацию без согласия собственника и зафиксировать факты самоуправства.
— То есть вести войну документами? — устало спросила Яна.
— Да, иначе потеряете дом, — твёрдо сказал юрист.
Вечером Яна снова поговорила с мужем.
— Вова, пойми: если твоя мать продолжит, мы с ней встретимся в суде. Я этого не хочу.
Муж мялся, опустив глаза.
— Она просто не хочет чувствовать себя лишней. Ей кажется, что ты всё делаешь только для своей матери, а про неё забываешь.
— Я никого не забываю, — устало сказала Яна. — Но дом — это для мамы. И точка.
— А если я хочу, чтобы мама там жила? — вдруг резко спросил Владимир.
— Тогда мы с тобой по разные стороны, — спокойно ответила Яна.
Тишина в квартире стала невыносимой. Каждый ужин превращался в молчаливое противостояние.
А в доме Валентины Николаевны всё чаще звучали шаги Тамары Степановны.
Однажды Яна приехала и увидела: на воротах висит новая табличка «Семья Ивановых».
— Это что ещё за самоуправство?! — воскликнула она.
Свекровь вышла из дома с довольным видом.
— Нравится? Я заказала. Теперь все будут знать, что дом наш.
— Нет, он не ваш, — Яна достала телефон. — Сейчас же снимаете табличку, или я вызываю полицию.
— Звони, — ухмыльнулась свекровь. — Пусть посмотрят, как невестка мать мужа из дома гонит.
Яна сделала фото, отправила юристу.
Ответ был короткий: «Собирайте все доказательства. Мы подадим иск о защите собственности».
Она поняла — игры кончились.
Эпилог
Суд длился почти полгода. Тамара Степановна то подавала заявления, то отзывала их, то приносила «свидетелей» из числа соседей, уверяющих, что «она постоянно живёт в доме и помогает хозяйке».
Яна сжимала зубы, собирая доказательства: фотографии, показания соседей, выписки из реестров. Юрист шаг за шагом выстраивал линию защиты.
Валентина Николаевна переживала больше всех. На каждое заседание приходила с маленькой иконкой в сумке, тихо молилась, пока юристы спорили.
А Владимир метался. Иногда он поддерживал жену, но чаще вставал на сторону матери. Внутри него шла своя война — между привычным послушанием и пониманием, что жена права.
И вот настал день последнего заседания.
Судья выслушала все стороны и вынесла решение: дом является личной собственностью Валентины Николаевны, никаких оснований для проживания Тамары Степановны там нет. Более того, ей запрещено совершать действия, ограничивающие права собственника.
Для Яны это была победа. Она впервые за долгие месяцы смогла вдохнуть полной грудью.
А Валентина Николаевна тихо плакала на скамье — от облегчения.
После суда Яна вышла на улицу и впервые заметила: на дворе весна, воздух пах яблоневым цветом.
— Мам, — сказала она, обняв мать. — Теперь всё позади. Дом твой. И никто его у тебя не отнимет.
— Доченька, спасибо тебе… — шептала Валентина Николаевна. — Я уж думала, не доживу до спокойной старости.
А вот для семьи внутри всё изменилось.
Владимир после суда молчал три дня. Потом собрал вещи и ушёл к матери. Не хлопнул дверью, не закатил скандал — просто тихо сказал:
— Я не могу выбрать между вами. Но и жить в вечной войне тоже не могу.
Яна не удерживала. Она понимала: их брак держался на привычке, а когда встал вопрос выбора, муж выбрал сторону матери.
Было больно, но вместе с тем — удивительно легко.
Прошло несколько месяцев.
Дом ожил: в саду зацвели первые розы, Валентина Николаевна научилась печь пироги в новой духовке, а Яна приезжала почти каждые выходные. Они вместе поливали цветы, красили забор, принимали гостей.
Иногда Яна ловила себя на мысли: всё, что случилось, было тяжёлым испытанием, но оно очистило жизнь от лишнего.
Теперь рядом с ней осталась только мать — человек, ради которого она и сделала этот шаг.
Однажды вечером, сидя на веранде, Валентина Николаевна сказала:
— Знаешь, доченька, этот дом — не только мой. Это и твой дом тоже. Ты подарила мне его, но я чувствую, что он стал нашей крепостью.
Яна улыбнулась и посмотрела на закат. Впереди было много трудностей, но она знала: пока рядом мать, у неё есть место, где можно укрыться от любых бурь.
А всё остальное — приложится.
