Моей соседке – 78 лет. Она живёт одна, всегда казалась доброй и тихой женщиной. Всё было спокойно, пока к ней не начал регулярно приходить один молодой мужчина. Сначала это не вызывало подозрений, но после его визитов я стал слышать странные крики из её квартиры. Меня это серьёзно встревожило. В один из вечеров, когда звуки стали особенно громкими, я подошёл и постучал в дверь. Наступила тишина. Через некоторое время дверь открылась… и передо мной стояла та самая старушка вде…
и передо мной стояла та самая старушка, одетая в тёмное платье с высоким воротником, как будто только что сошла со старой фотографии из начала прошлого века. Её лицо было мраморно спокойным, взгляд – колючим, почти стеклянным.
— Добрый вечер, — сказала она тихо, но с какой-то настораживающей ровностью. — Что-то случилось?
Я замешкался. Голоса, что я слышал минутой ранее, исчезли. Ни звука, ни шороха. Только приглушённый запах ладанки или трав… может, шалфей?
— Простите, — сказал я, стараясь говорить спокойно, — просто… вы не кричали? Тут… были какие-то звуки. Очень громкие. Я забеспокоился.
Она не мигнула. Лицо её оставалось неподвижным, как маска.
— Нет, милый, ты, наверное, телевизор перепутал. Иногда я включаю старые фильмы, — сказала она и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла неестественной, сухой.
Я чувствовал: что-то здесь не так. Я не слышал телевизора. Это были живые голоса, крики, больше похожие на мольбы и… ещё что-то. Как будто кто-то стонал.
— Простите, что побеспокоил, — сказал я, хотя внутри всё сжималось от напряжения.
Она кивнула, закрыла дверь. Замок с щелчком встал на место.
Я ещё долго стоял в полутемном коридоре, чувствуя себя участником чего-то, чего не понимаю.
Глава 2. Повторение
На следующий день было тихо. Через день – снова. Я начал думать, что, может, действительно перепутал. Мало ли что может почудиться ночью. Но через четыре дня история повторилась.
Снова вечер, снова глухие крики. Сначала тихие, будто кто-то пытался кричать сквозь подушку. Потом — громче, срываясь. Звук мебели. И снова: стон, сдавленный, будто кто-то просит о помощи.
На этот раз я не стал стучать. Я вышел из квартиры и прижался ухом к её двери. Голоса были. Мужской голос – яростный, прерывистый. Потом женский – не её. Молодой. И снова — резкий удар, как будто что-то тяжёлое упало.
Я позвонил в полицию.
Через пятнадцать минут два участковых стояли у её двери. Она открыла быстро, на этот раз в халате, с чашкой в руках.
— Что такое, господа? — спросила она ласково.
— Извините, поступил сигнал от жильца — жалоба на шум, — начал один из полицейских.
— Ох, — она чуть улыбнулась, — наверное, это я хлопнула дверцей шкафа. У меня старая мебель — шумит. Извините, если кого-то разбудила.
Полицейские переглянулись.
— Мы можем войти и осмотреть квартиру, мадам?
Я с замиранием сердца ждал. Она сделала паузу. Потом:
— Конечно, конечно. Прошу.
Они вошли. Дверь закрылась. Я ждал. Прошло около пятнадцати минут. Потом участковые вышли. Один из них кивнул мне.
— Всё чисто. Там ничего нет. Она живёт одна.
— А мужчина? Я же видел…
— Видел? Или слышал? — холодно переспросил второй.
Я промолчал. Было ясно — они мне не верят. Или не хотят верить.
Глава 3. Лица
После визита полиции мужчина перестал приходить. Неделю — тишина. Потом я заметил: она изменилась. Стала ходить медленнее, сгорбилась. Однажды я увидел, как она стоит у окна и смотрит в никуда, не моргая. Полчаса. Я сам засёк.
И в один из вечеров снова началось. Только теперь всё было… иначе.
Крики были не отчаянные, а будто ритуальные. Мужской голос читал что-то на латыни или другом древнем языке. Женский голос повторял — слабо, через силу. Запах трав заполнил весь коридор. Я снова вызвал полицию, но они приехали лишь через час. Её квартира была пуста.
Полицейский сказал:
— Она уехала. Сказала, что поехала к родственникам в Калининград. Оставила ключи соседке снизу.
Но никуда она не уезжала. Я видел, как ночью её силуэт двигался по квартире. Как в её окне появлялись всполохи красного света.
Глава 4. Подвал
Я начал искать информацию о ней. Через домоуправление узнал: её зовут Елизавета Григорьевна. Живёт тут с 1972 года. Муж умер в 1989-м. Детей — нет. Родственников — нет. Но самое странное: за последние 20 лет в её квартире регулярно проживали квартиранты. Все – мужчины, возрастом от 20 до 35.
Ни один из них не жил дольше трёх месяцев. Ни один из них потом не появлялся в этом районе. Некоторые исчезли бесследно.
Я пошёл в подвал. Хотел проверить, не слышно ли что-то оттуда. Наш подвал — старый, сырый, пахнет плесенью и ржавчиной. Я заметил: в самом конце длинного коридора есть дверь, которую я раньше не видел. Новая. Металлическая. Без замочной скважины.
Когда я подошёл ближе, мне стало холодно. Не просто зябко — а именно холодно, как будто дверь ведёт не в подсобку, а в морозильную камеру.
Я положил ладонь на металл — и тут внутри что-то ударило. Глухо, но сильно. Я отпрянул.
В ту ночь мне снились сны. Мужчины в масках. Красный свет. Церемонии. Круг из соли. И Елизавета — в центре круга, поющая на языке, которого я не знал.
Глава 5. Монах
Я начал говорить с жильцами. Почти никто не общался с ней. Одна женщина, Мария Степановна, сказала:
— Её давно надо было отсюда убрать. Это она моего внука в дом заманила. Он потом исчез. Говорила, что он “уехал”. Только я чувствую — он не уезжал. Он внизу.
Она показала мне старую фотографию. На ней — молодой парень, лет 25. Я точно помню, что он и был тем мужчиной, который приходил к Елизавете в последние недели.
— Но ведь это недавно было? — спросил я.
— Нет. Он пропал в 2003 году.
Меня пробрало. До дрожи.
Я решил обратиться к одному знакомому. Монах из скита под Сергиевым Посадом. Когда-то был следователем, потом ушёл в монахи. Он знал такие вещи, про которые лучше не знать.
Я рассказал ему всё. Он слушал молча. Потом сказал:
— Это не просто женщина. Она… сосуд. Или жрица. Кто-то сквозь неё приходит. Сквозь мужчин. Каждый “гость” — это ритуал.
— Что делать?
— Уходи оттуда. Или — если хочешь закончить это — сожги то место. Но будь готов: она не сдастся.
Глава 6. Возвращение
Я вернулся ночью. У меня был канистр бензина и зажигалка. Но когда я поднялся на этаж — её дверь была открыта.
Внутри — темно. Лишь свечи по углам. Стены исписаны символами. На полу — круг. И в центре — Елизавета. Но уже не она. Глаза пустые. Кожа серая. Руки покрыты узорами, будто татуировки из иного мира.
— Ты пришёл… — сказала она чужим голосом.
Я не мог двинуться.
— Теперь ты. Ты — подходишь. Ты долго смотрел. Ты был свидетелем. Тебя примет Он.
Сзади шаги. Кто-то вошёл. Мужчина. Молодой. Лицо — знакомое. Тот парень с фото. Но глаза — чёрные, без зрачков. Он шёл ко мне, не двигая губами, но в голове звучал голос:
“Открой. Позволь. Войди в круг.”
Я оттолкнул его, бросился к дверям. Но коридор исчез. Я оказался в темноте, в полном мраке. Лишь голос:
“Ты видел. Ты знаешь. Тебе не уйти.”
Глава 7. Огонь
Я зажёг зажигалку. Канистра всё ещё была в руке. Я плеснул на пол и чиркнул огонь. Пламя охватило круг. Женщина заорала — не по-человечески. Мужчина исчез, словно растворился.
Квартира горела, стены трещали. Но огонь не распространялся дальше круга. Я выбежал в коридор. Огонь исчез так же внезапно, как и появился.
Когда прибыла пожарная — внутри было пусто. Ни следов обряда. Ни Елизаветы. Квартира — чистая, как будто никто там не жил.
Соседи сказали, что её не видели с того вечера.
Подвал тоже изменился. Металлической двери не было. Только голые стены.
Эпилог
Прошёл год. Я переехал. Всё вроде бы забылось. Но иногда я слышу по ночам голос. Шёпот. Тот самый:
“Ты видел. Ты знал. Ты был рядом. Мы не забудем.”
И иногда, на улицах, я вижу лицо. Молодое. Знакомое. Но с глазами без зрачков. Он стоит в толпе и ждёт.
Часть II: Он рядом
Глава 1. Следы
Прошел почти год. Город сменился, район другой, даже обстановка в квартире стала иной. Я старался не вспоминать. Но память — вещь упрямая. Иногда я просыпался среди ночи с ощущением, что что-то стоит в углу комнаты. Там, где слишком темно, чтобы разглядеть.
Один раз я даже подошёл. Включил свет — ничего. Но на полу осталась пыльная отпечатанная ступня, будто кто-то босиком стоял рядом.
С тех пор я начал записывать ночи на диктофон. В течение месяца — тишина. Потом, утром, я включил запись и услышал:
«Ты не избежал. Ты был в круге. Ты часть нас.»
Я начал рыться в записях. Оказывается, этот голос звучал каждую ночь, просто тише. Словно кто-то тренировался, становился ближе.
Глава 2. Письмо
Через пару дней я получил конверт. Без марки, без обратного адреса. Внутри — вырезка из газеты.
“Необъяснимый пожар уничтожил часть общежития. Погиб один человек — 27-летний Александр С., бывший квартирант дома по адресу…”
Это был тот самый дом, где жила Елизавета. И имя — одно из тех, кто «пропал» после визитов к ней.
Сзади на вырезке было написано от руки:
“Это не конец. Она вернулась. Не одна.”
У меня по спине пробежал холод. Руки задрожали. Я знал: они нашли меня.
Глава 3. Стук
Той же ночью в два часа я услышал стук в дверь.
Один.
Пауза.
Три коротких.
Пауза.
Один.
Я не открывал. Просто сидел, держась за ручку с внутренней стороны. Через пять минут я услышал, как кто-то провёл ногтями по двери. Долго, с нажимом.
На утро, на белой двери осталась чёрная полоса. И одно слово:
“Готовься.”
Глава 4. Сквозь зеркала
Психолог сказал, что я страдаю от затяжной посттравматической деперсонализации. Предложил лечение, таблетки. Я молча кивнул и не вернулся больше.
Потом я стал замечать зеркала. Они как будто начали отражать не совсем то, что было на самом деле. Моя фигура иногда запаздывала с движением. Или отражение чуть склонивало голову, когда я этого не делал.
Самое страшное случилось утром. Я чистил зубы и смотрел на себя. И вдруг — отражение улыбнулось. Я нет. Оно — да. Улыбка широкая, страшная, чужая.
Я разбил зеркало. Весь пол — в осколках. Но среди них я увидел глаз, живой, двигающийся. Он смотрел на меня снизу.
И тогда я понял — они используют зеркала как двери.
Глава 5. Связанные
Я поехал в Сергиев Посад к тому самому монаху. Его звали отец Серафим. Его келия находилась в глуши. Он сразу понял, что я не просто так.
— Она вернулась? — спросил он.
Я кивнул.
Он вздохнул и принёс старую книгу. Пергамент, чернила выцвели. Открывает и говорит:
— Есть такие, кто живёт между мирами. Их называют “связанные”. Они не мёртвые и не живые. Они ворота. Через них в мир приходят силы, которым здесь быть не положено.
— Я теперь тоже “связанный”? — спросил я.
Он посмотрел на меня с тревогой.
— Да. Тебя “отметили”. Но ещё не всё потеряно. Есть древний способ — закрыть ворота. Но тебе нужно будет вернуться в дом. И найти сосуд, через который всё началось.
— Елизавета?
— Нет. То, что в ней было. Оно где-то рядом. И оно ждёт, когда ты сам откроешь дверь.
Глава 6. Возвращение
Я вернулся в тот дом. Квартира Елизаветы была заколочена, но я нашёл путь через подвал.
Всё изменилось. Словно место существовало вне времени. Полы были сухими, воздух — как в гробнице. В самом центре зала стоял тот самый круг, только теперь он был вырезан в камне.
На полу — останки. Черепа. Пальцы. Не только людей. Я не мог поверить, что всё это происходило под обычным домом.
Я встал к кругу. Прошептал слова из книги, которую дал отец Серафим. Вокруг вспыхнул огонь. И тогда появился он.
Тот самый мужчина. Его тело было как из пепла. Лицо — гладкое, как у куклы. Глаза — две чёрные дыры. Он заговорил в голову:
“Ты мог уйти. Но ты вернулся. Значит — выбрал.”
Я держал крест, который мне дал монах. Он начал дымиться. Тот взвизгнул, но не отступил.
— Что ты хочешь?! — закричал я.
“Жрицу. Она готова. Через тебя. Через страх. Через кровь.”
Глава 7. Отречение
Я понял: чтобы закончить, я должен принести жертву. Но не ему — Богу. Отец Серафим говорил, что жрецы тьмы боятся одного — добровольного отречения от страха.
Я встал в круг, бросил крест в центр и произнёс:
— Господи, если я — дверь, закрой меня навсегда. Я не боюсь. Я — не сосуд. Я — запор. Пусть они пройдут через меня и не выйдут.
Свет вспыхнул. Мир задрожал. Существо заорало, начало рассыпаться на куски. Всё вокруг взорвалось светом.
Эпилог
Я очнулся в больнице. Говорят, меня нашли на руинах сгоревшего подвала. Ни тела Елизаветы, ни мужчины не было найдено.
Пожарные говорили о странном символе, выжженном в бетоне — круг с крестом.
С тех пор прошло три месяца. Я живу тише. Ночами не слышу голосов. Зеркала — в шкафу.
Но иногда, когда захожу в ванную, чувствую запах шалфея. И холод. Очень знакомый холод.
Я смотрю в своё отражение и жду, не улыбнётся ли оно мне первым.
Часть III: Последний круг
Глава 1. Тень от огня
С тех пор, как я покинул больницу, прошло три месяца. Всё было… не так. Я ел, спал, работал — как будто заново учился быть человеком. Но внутри всё время что-то дёргало, словно жгло изнутри. Пустота. Или — голод.
Иногда я видел это в других людях: в метро, на улицах. Люди, у которых взгляд чуть дольше задерживается на зеркалах. Или которые чувствуют запах горелых трав, хотя никто вокруг его не замечает. Я начал понимать: не только я “отмечен”.
Мир — тоньше, чем кажется. И трещина в нём уже пошла.
Глава 2. Дверь
В одну из ночей я проснулся и увидел, что входная дверь приоткрыта. Хотя я точно её запирал.
За ней стоял он. Не тварь. Человек. Старик. Но глаза — всё те же: тёмные, провальные. На нём была монашеская ряса. Но я знал: это не отец Серафим. Это было что-то другое.
Он произнёс:
— Мы не ушли. Мы в тебе. В последний круг ты войдёшь не снаружи, а изнутри.
Я проснулся снова — в поту, дрожащий. Но на полу лежала свеча, ещё теплая. Я не ставил её.
Глава 3. Грешники
Отец Серафим исчез. Его келия опустела. Монастырь сказал, что он «ушёл в затвор», но никто его не видел.
Я нашёл дневник в его покинутой келье. В нём была последняя запись:
“Он был не один. За каждым «связанным» стоит другой — антипод. Не просто сосуд, но источник. Один рождает, другой принимает. Если один из них откажется — круг разрушится. Но и тот, кто разорвал круг, не выйдет. Он станет новым стражем.”
Я понял, что теперь я — это ворота. И если я сдамся, если позволю страху — кто-то или что-то пройдёт навсегда.
Глава 4. Девочка
Я увидел её во сне. Девочка лет 8. Светлые волосы, испуганные глаза. Она стояла в круге, нарисованном на полу мелом. Кто-то держал её — сзади. Фигура в чёрном.
— Помоги… — прошептала она.
Я проснулся с криком. На полу — мел. Круг. А в центре — фотография девочки, точно такая же. И на обороте:
« Если не ты — то она. Последний выбор. »
Они предлагали сделку.
Глава 5. Последний круг
Я поехал туда, откуда всё началось. Дом был снесён. На его месте — стройка. Но когда я подошёл ближе, мир будто дрогнул — и я оказался в подвале. Тем самом. Всё как прежде. Круг. Символы.
В центре — она. Девочка. Живая. Плачет. Руки связаны. И рядом — Елизавета. Но уже не старуха. Её лицо — молодое, чистое. Она улыбалась, как мать.
— Она — чистая. Но уязвимая. Её страдание откроет мир. Или ты. Выбор твой.
Я понял. Они не могут пройти без боли, без жертвы. Кто-то должен сломаться. И они ставили меня перед выбором: я или она.
Я подошёл к кругу. Сердце колотилось, как у загнанного зверя.
Я взглянул на девочку. И прошептал:
— Прости. Но не ты.
Я вошёл в круг. Закрыл глаза. И произнёс те слова, что дал мне отец Серафим, но теперь от сердца. Не для защиты. Для запечатывания.
Пламя поднялось. Я чувствовал, как моё тело сгорает, как сознание плавится. И в последнюю секунду — тишина.
Эпилог: Страж
Я не умер. Но и не живу. Я — между. Я — тот, кто теперь стоит у двери. Круг не разорван, он замкнут на меня.
Иногда, в зеркалах, я вижу лица. Их много. Тех, кто пытается открыть путь.
Но я — держу. Пока держу.
Я больше не чувствую страха. Лишь холод. И слышу шаги, всё ближе.
Если ты это читаешь…
…значит, я ослабел.
…значит, они уже рядом.
…значит, ты — следующий в круге.
