– Это ребёнок твоего мужа, – призналась сестра, поглаживая живот, – Мы любим друг друга уже три года
Я поправила плед на коленях и вздохнула, глядя в окно на моросящий осенний дождь. Больничная палата казалась такой стерильно-безжизненной, хотя медсестры и пытались создать уют, расставив горшки с фиалками на подоконниках. Третий день после операции. Врачи говорили, что всё прошло успешно, но я чувствовала себя опустошённой — физически и эмоционально.
Внематочная беременность. Моя вторая попытка стать матерью, и снова неудача. Андрей, мой муж, заходил ненадолго утром, привёз фрукты и свежий журнал, поцеловал в лоб и убежал — совещание, проект, дедлайн. Я не обижалась. За семь лет брака привыкла, что работа для него всегда на первом месте. Наш брак нельзя было назвать страстным или бурным, скорее — размеренным, предсказуемым, удобным для обоих.
Стук в дверь вырвал меня из задумчивости. В палату заглянула медсестра:
— К вам посетитель, Мария Алексеевна. Пропустить?
Я удивилась — Андрей обещал заехать только вечером, а больше никто не знал о моей госпитализации. Мы недавно переехали в этот город, друзей завести ещё не успели, а родители жили далеко, в маленьком посёлке на Урале.
— Да, конечно, — кивнула я.
Дверь открылась шире, и на пороге появилась моя младшая сестра Лена. Я не видела её почти год — с тех пор, как мы с Андреем уехали из родного города. Она изменилась — похудела, отрастила волосы, но главное — её лицо словно светилось изнутри. Я не сразу заметила её округлившийся животик под свободным платьем.
— Леночка! — я попыталась приподняться на подушках. — Какими судьбами?
— Лежи-лежи, — она подошла, осторожно обняла меня и присела на край кровати. — Мама позвонила, сказала, что ты в больнице. Я сразу примчалась.
— Мама? — я нахмурилась. — Но я ей не говорила…
— Видимо, Андрей сообщил, — Лена пожала плечами. — Неважно. Как ты?
Я рассказала ей о случившемся. Она слушала внимательно, держа меня за руку, иногда кивая. В какой-то момент я заметила странное выражение на её лице — смесь вины и беспокойства.
— Лен, а ты… — я кивнула на её живот. — Когда срок?
— Шестой месяц, — она слабо улыбнулась, инстинктивно поглаживая округлость под платьем. — Девочка.
— Поздравляю! — я искренне обрадовалась за сестру. — А кто отец? Ты же говорила, что после развода с Кириллом ни с кем серьезно не встречаешься.
Лена отвела взгляд. Её пальцы нервно теребили край покрывала.
— Маш, нам нужно поговорить, — сказала она тихо. — О чём-то важном.
Что-то в её голосе заставило меня насторожиться. Предчувствие беды холодком пробежало по спине.
— Что случилось, Лен?
Она глубоко вздохнула, словно перед прыжком в холодную воду.
— Это ребёнок твоего мужа, — призналась сестра, поглаживая живот, — Мы любим друг друга уже три года.
Время словно остановилось. Я смотрела на сестру, не понимая, не веря услышанному. Это какая-то глупая шутка? Розыгрыш? Но Лена не смеялась. Она смотрела на меня с болью и мольбой во взгляде.
— Что ты несёшь? — мой голос прозвучал хрипло, чужо. — Три года? Но мы с Андреем женаты семь лет!
— Я знаю, — она опустила голову. — Это началось, когда вы приезжали на мамин юбилей. Помнишь? Я тогда только развелась с Кириллом, была совсем разбитая. Андрей помог мне с оформлением документов на квартиру, мы много разговаривали… Так всё и началось.
Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Мамин юбилей, 55 лет. Мы с Андреем прилетели на выходные. Я помню, как он был внимателен к моим родным, как помогал Лене советами после её сложного развода. Я ещё радовалась, что они поладили. Тогда и подумать не могла…
— Вы… всё это время? — спросила я, с трудом подбирая слова.
— Сначала просто созванивались, переписывались, — Лена говорила тихо, не глядя на меня. — Потом он стал приезжать под предлогом командировок. Я знаю, как это звучит, Маша. Знаю, что ты должна ненавидеть меня. Я сама себя ненавижу. Но мы правда полюбили друг друга.
— Любовь? — я горько усмехнулась. — Любовь — это не обман и предательство самых близких людей, Лен. Это… это омерзительно.
Она вздрогнула, словно от пощёчины. В глазах заблестели слёзы.
— Я не оправдываюсь, — прошептала она. — Просто хочу, чтобы ты знала — мы не планировали причинять тебе боль. Это просто… случилось.
— Ничего просто так не случается, — я чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Три года за моей спиной! Три года лжи! А теперь что? Пришла сообщить, что забираешь моего мужа? Что я должна благословить вас?
— Нет, — Лена покачала головой. — Я пришла, потому что больше не могу жить во лжи. Потому что ты заслуживаешь знать правду. И потому что… — она запнулась, — потому что Андрей не знает о ребёнке. Я не сказала ему.
Я ошеломлённо смотрела на сестру.
— Что значит «не знает»? Вы же вроде «любите друг друга»? — последние слова я почти выплюнула.
— Да, но… — она нервно заправила прядь волос за ухо, — когда я узнала о беременности, мы поссорились. Он говорил, что не готов уйти от тебя, что ему нужно время. Я обиделась, сказала, что больше знать его не хочу. Уехала к подруге в другой город, сменила номер телефона. Он не смог меня найти.
Я рассмеялась — сухо, без веселья.
— Какая драма! И теперь ты хочешь, чтобы я… что? Передала ему радостную новость? Стала крёстной матерью вашего ребёнка?
— Маша, пожалуйста, — Лена протянула руку, но я отстранилась. — Я знаю, что непростительно поступила с тобой. Но пойми — этот ребёнок ни в чём не виноват. Я не прошу тебя прощать меня или Андрея. Просто… он имеет право знать, что у него будет дочь.
Мы сидели молча. За окном усилился дождь, барабаня по стеклу. В коридоре слышались шаги медсестёр, чьи-то приглушённые голоса. Мир продолжал существовать, хотя мой личный мир только что рухнул.
— Уходи, — наконец сказала я. — Просто уходи, Лена. Я не могу сейчас это обсуждать.
Она встала, поправляя платье.
— Я остановилась в гостинице «Турист», — сказала она, доставая из сумочки листок бумаги. — Вот мой новый номер телефона. Пожалуйста, позвони, когда будешь готова поговорить.
Я не взяла листок. Она вздохнула и положила его на тумбочку.
— Прости меня, если сможешь, — прошептала Лена и вышла из палаты.
Я лежала, глядя в потолок, и пыталась осознать случившееся. Андрей и Лена. Моя младшая сестрёнка, которую я защищала от дворовых хулиганов, которой заплетала косички, которой помогала с уроками. И мой муж, с которым мы строили планы на будущее, мечтали о детях, выбирали имена для них.
Три года обмана. Теперь многое становилось понятным — его частые командировки, долгие разговоры по телефону в другой комнате, отстранённость в последние месяцы. А я, глупая, списывала всё на усталость, на рабочий стресс. Верила каждому его слову.
Я не заметила, как наступил вечер. Медсестра принесла ужин, но я не смогла проглотить ни кусочка. Голова раскалывалась от мыслей и невыплаканных слёз.
В семь часов дверь снова открылась — пришёл Андрей. Как обычно, с пакетом фруктов, с виноватой улыбкой за долгое отсутствие. Я смотрела на него и не узнавала — словно передо мной был совершенно чужой человек.
— Как ты, солнышко? — спросил он, целуя меня в лоб. — Выглядишь бледной. Болит что-то?
— Присядь, — сказала я, указывая на стул у кровати. — Нам нужно поговорить.
Он послушно сел, с беспокойством глядя на меня.
— Что-то случилось? Врачи сказали что-то плохое?
— Ко мне сегодня приходила Лена, — я внимательно следила за его реакцией.
Андрей застыл. На его лице промелькнула тень страха, быстро сменившаяся деланным удивлением.
— Лена? Твоя сестра? Откуда она узнала, что ты здесь?
— Ты мне скажи, — я не отводила взгляда. — Ведь это ты сообщил маме о моей госпитализации, так?
Он замялся, начал что-то бормотать про то, что беспокоился, что родные должны знать. Я смотрела на этого лгущего мне в глаза человека и не могла поверить, что прожила с ним семь лет, делила постель, строила планы.
— Она беременна, — сказала я, прерывая его неуклюжие объяснения. — Шестой месяц. Девочка.
Андрей побледнел. Он явно не ожидал такого поворота разговора.
— Я… я не понимаю, при чём тут…
— Не лги хотя бы сейчас, — устало сказала я. — Она мне всё рассказала. Про ваш «роман», про то, как вы обманывали меня три года. Про то, что поссорились, когда она забеременела, и ты не смог найти её.
Он сидел, опустив голову, сжимая и разжимая кулаки.
— Маша, я могу объяснить…
— Объяснить что? — я почувствовала, как злость вытесняет оцепенение. — Как ты спал с моей сестрой, пока я ждала тебя дома? Как клялся мне в любви, планировал завести ребёнка, а сам крутил роман за моей спиной? Что тут можно объяснить, Андрей?
— Я запутался, — его голос дрогнул. — Я правда люблю тебя, Маш. Всегда любил. Но с Леной… это было что-то другое. Какое-то наваждение. Я не хотел причинять тебе боль, правда.
— Но причинял. Три года, — я покачала головой. — И теперь у вас будет ребёнок.
— Что? — он поднял на меня глаза. — Лена беременна от меня? Ты уверена?
— А есть сомнения? — я усмехнулась. — Она сказала, что любит тебя. Что вы любите друг друга уже три года. Что не хотела тебе говорить о ребёнке после вашей ссоры, но теперь решила, что ты имеешь право знать.
Андрей вскочил со стула, прошёлся по палате, запустив руки в волосы — жест, который раньше казался мне таким родным, трогательным. Теперь я смотрела на него как на чужого человека.
— Где она? — спросил он хрипло. — Мне нужно с ней поговорить.
— Конечно, — я кивнула. — Она в гостинице «Турист». Вот её номер телефона, — я протянула ему листок, оставленный Леной. — Иди. Вам есть что обсудить.
— Маша, подожди, — он опустился на колени у кровати, попытался взять меня за руку. — Давай поговорим. Это всё сложно. Я запутался, да, но я люблю тебя. Мы можем всё исправить…
— Исправить? — я отдёрнула руку. — Что именно ты хочешь исправить? Своё предательство? Или то, что моя сестра носит твоего ребёнка? Уходи, Андрей. Просто уходи.
— Я вернусь завтра, — сказал он, поднимаясь. — Когда ты успокоишься, мы поговорим.
— Не надо, — я отвернулась к окну. — Я не хочу тебя видеть. Ни завтра, ни когда-либо ещё. Забирай свои вещи из квартиры и уходи к ней. Или к кому хочешь. Мне всё равно.
Он постоял ещё немного, словно собираясь что-то сказать, но потом молча вышел. Только когда дверь за ним закрылась, я позволила себе заплакать — беззвучно, сотрясаясь всем телом от рыданий.
Утром пришла врач, обеспокоенная моим состоянием. Давление подскочило, появилась температура. Мне назначили успокоительное и снотворное. Следующие два дня прошли как в тумане — я спала, просыпалась, механически ела, снова засыпала. Андрей звонил и приходил, но я запретила медсёстрам пускать его. От Лены тоже не было вестей.
На третий день после признания Лены я выписалась из больницы. Вещи собирала молча, не желая ни с кем говорить. Медсёстры сочувственно смотрели мне вслед, но я отводила глаза. Мир вокруг казался будто тусклым, как старое, выцветшее фото.
Андрей не приехал. И слава Богу. Я не хотела видеть его, не хотела больше слушать ни объяснений, ни извинений. Меня встретило холодное серое небо, влажный воздух, пахнущий мокрым асфальтом, и таксист, державший табличку с моим именем.
— Куда едем? — спросил он, помогая погрузить сумку.
Я задумалась. Возвращаться в квартиру, где всё напоминало бы о нём, казалось пыткой. Но и к Лене ехать — ещё большая глупость. Я назвала адрес гостиницы «Турист».
Номер, в котором жила Лена, находился на пятом этаже. Я постучала. Тишина. Ещё раз. Дверь открылась через минуту.
— Маша… — Лена выглядела измученной. Под глазами — тени, губы пересохли. — Я не думала, что ты придёшь.
— Нам надо закончить этот разговор, — я прошла внутрь. — Без слёз. Без театра. Просто честно.
Лена кивнула, уселась на кровать. Я заметила, что вещи её собраны — чемодан стоял у двери.
— Уезжаешь?
— Да. Решила, что так будет лучше. Я всё равно не могу остаться здесь. Я только… хотела сказать, что вчера Андрей приходил.
Я вздрогнула. Он всё-таки нашёл её.
— И что?
— Он был в шоке. Говорил, что не верит, что это его ребёнок. Что ты ему « всё наврала ».
Я сжала губы, пытаясь удержаться от гнева.
— Конечно. Легче обвинить всех, кроме себя.
Лена помолчала.
— Потом он извинился. Долго сидел. Мы говорили… долго. Он сказал, что не может простить себя. Что потерял нас обеих. Он ушёл утром. Я думаю, он действительно не знал, как жить дальше.
— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через всё это, — сказала я после паузы. — Но я не прощу вас. Ни его. Ни тебя. Не сейчас.
— Я не прошу прощения, — Лена посмотрела мне прямо в глаза. — Я просто хотела, чтобы ты знала: я уезжаю. Буду жить у подруги в Новосибирске. Ребёнка рожу там. Не жду, что ты будешь в моей жизни. Но если однажды захочешь… просто знай, я буду ждать.
Я кивнула и встала. На этом всё. Разговор окончен.
Прошло несколько дней. Телефон молчал. Ни Андрей, ни Лена не появлялись. Я начала ходить к психологу. Это было сложно — говорить вслух о предательстве, о боли, о потерянных надеждах. Но я знала — если не выговорю это, оно будет разъедать меня изнутри.
Однажды вечером мне позвонили.
— Алло?
— Маша, привет. Это Андрей.
Я замерла. Голос его был глухим, как после слёз.
— Что тебе нужно?
— Я… Я не жду, что ты меня простишь. Просто хотел сказать: я уволился. Уезжаю в Калининград. Там проект, и мне предложили работу. Хотел бы… начать всё с чистого листа. Понимаю, что с тобой это невозможно. Но, может, хотя бы с собой.
Я молчала.
— Я оставлю тебе свою новую почту. Если… если когда-нибудь захочешь… поговорить. О чём угодно. Я всегда буду на связи.
— Хорошо, — сказала я. — Береги себя, Андрей.
Это всё. Мы попрощались. Навсегда, как я тогда думала.
Однажды, перебирая почту, я нашла письмо от Лены. Конверт был обычный, почерк — знакомый с детства.
« Маша, прости, что пишу. Надеюсь, ты не выкинешь это письмо сразу. Я родила. 2 недели назад. Назвала её Маргарита. Она похожа на тебя в детстве. Говорят, у неё твои глаза. Я понимаю, что не имею права просить, но… Если когда-нибудь ты захочешь познакомиться — я буду счастлива. Просто знай: ты для меня всегда останешься старшей сестрой. Даже если больше никогда не заговоришь со мной.
Люблю. Прости. Лена. »
Я долго смотрела на письмо. Слёзы выступили на глазах. Я не знала, что ответить. Не знала, готова ли простить. Но впервые за всё время почувствовала: внутри стало немного теплее. Боль не исчезла, но уже не была такой острой.
Я поставила письмо в ящик. Не выбросила. Значит, ещё не всё потеряно.
Однажды он спросил:
— У тебя есть сестра?
Я замерла. Впервые за долгое время подумала о Лене не с болью, а с тоской.
— Есть. Была. Мы не общались давно. Но… я подумываю написать ей.
— Думаю, тебе стоит это сделать, — мягко сказал он.
Я достала из ящика письмо. Рядом положила чистый лист бумаги.
« Лена. Привет. Я получила твоё письмо. Спасибо за него. Расскажи мне о Маргарите… »
И я писала. Не зная, что из этого выйдет. Но зная точно: прощение — не слабость. Это сила. И я, впервые за долгое время, почувствовала себя сильной.
