– Ты обязана содержать моих родителей, теперь это твоя семья! – сообщил муж, не ожидая услышать решение суда

Я мыла посуду после ужина, когда Андрей вошёл на кухню с серьёзным лицом. За плечами у него маячили силуэты его родителей — Павла Ивановича и Зинаиды Фёдоровны. Они приехали к нам неделю назад и с тех пор не выходили из дома, ссылаясь на плохое самочувствие и отсутствие денег на проезд обратно.

— Марина, нам нужно поговорить, — сказал муж, садясь за стол.

Свёкор и свекровь тоже расположились на стульях, глядя на меня выжидающе. Я вытерла руки полотенцем и повернулась к семейному совету.

— Слушаю, — ответила я, уже предчувствуя неладное.

— Мы приняли решение, — начал Андрей. — Родители остаются жить с нами насовсем.

— Как это насовсем? — не поняла я. — У них же есть своя квартира в Орле.

— Продали, — коротко ответил свёкор. — Денежки нужны были на лечение.

— На какое лечение? — удивилась я. — Вы же здоровы.

— Здоровы сегодня, а завтра кто знает, — вздохнула Зинаида Фёдоровна. — В нашем возрасте болячки так и цепляются.

Я посмотрела на свекровь. Женщине было шестьдесят два года, выглядела она бодро, никаких серьёзных заболеваний не имела. Свёкор тоже был в неплохой форме для своих шестидесяти пяти.

— Андрей, а где они будут жить? — спросила я. — У нас двухкомнатная квартира.

— В зале поставим диван-кровать, — объяснил муж. — Родители там устроятся.

— А где будут принимать гостей? Где дети будут играть? — возмутилась я.

— Дети подрастут, привыкнут, — отмахнулся Андрей. — А гостей будем принимать на кухне.

Я смотрела на мужа и не узнавала его. Раньше он всегда советовался со мной по важным вопросам, а тут принял решение единолично.

— Андрей, ты хоть подумал о том, как мы будем жить впятером в двухкомнатной квартире? — спросила я.

— Подумал, — кивнул он. — Ничего страшного, потеснимся.

— А материально? — не сдавалась я. — Кто будет содержать твоих родителей?

— Ты обязана содержать моих родителей, теперь это твоя семья! — сообщил муж, и в голосе его звучала такая уверенность, словно он цитировал закон.

— Я обязана? — переспросила я. — На основании чего?

— На основании того, что ты моя жена, — ответил Андрей. — А родители мужа — это семья жены.

— А родители жены — семья мужа? — уточнила я.

— Ну… это другое дело, — замялся муж.

Другое дело. Почему-то мои родители не являются его семьёй, а его родители автоматически становятся моими.

— Послушайте, — обратилась я к свекрови, — а пенсию вы получаете?

— Получаем, — кивнула Зинаида Фёдоровна. — Только маленькую. На жизнь не хватает.

— А на что потратили деньги от продажи квартиры?

— На лечение, говорю же, — буркнул свёкор. — Обследования всякие, процедуры.

— Какие процедуры? — поинтересовалась я.

— Да разные, — отмахнулся Павел Иванович. — Не твоё дело.

Не моё дело. Но содержать их — моё дело.

— Хорошо, — сказала я. — А сколько у вас денег осталось?

— Немного, — уклончиво ответила свекровь. — На первое время хватит.

— А потом?

— А потом ты будешь нас содержать, — вмешался Андрей. — Марина, это нормально. Дети должны заботиться о родителях.

— Дети — да, — согласилась я. — Но при чём тут я? Это твои родители, ты о них и заботься.

— Как это я? — возмутился муж. — Я один не потяну. У меня зарплата не резиновая.

— А у меня резиновая? — парировала я.

— У тебя зарплата больше, — напомнил Андрей.

Действительно, я зарабатывала больше мужа. Работала бухгалтером в успешной компании, имела хорошую квалификацию. Но это не означало, что я должна содержать его родителей.

— Андрей, — сказала я, — давай честно. Сколько нужно денег на содержание твоих родителей?

— Ну… тысяч пятнадцать в месяц, — прикинул муж. — На еду, лекарства, одежду.

— Пятнадцать тысяч сверх их пенсий?

— Да, — кивнул Андрей.

— И эти деньги должна давать я?

— Мы же семья, — напомнил муж. — У нас общий бюджет.

Общий бюджет. Но решения о тратах принимает только он.

— Хорошо, — сказала я. — Тогда я хочу, чтобы и мои родители переехали к нам.

— Твои родители? — ахнул Андрей. — Куда они поместятся?

— А ваши поместились, — возразила я. — Поставим ещё один диван.

— Марина, не глупи, — поморщился муж. — Твои родители живут в своей квартире.

— И ваши жили в своей, пока не продали, — напомнила я.

— Это совсем другое дело, — заявила Зинаида Фёдоровна. — Мы вынуждены были продать. А твои родители живут нормально.

— А мы вынуждены потесниться и тратить лишние деньги, — ответила я.

— Лишние деньги? — возмутился свёкор. — Мы что, лишние люди?

— Не лишние, но и не мои родители, — честно сказала я.

Повисла неловкая тишина. Все смотрели на меня как на бессердечную эгоистку.

— Марина, — сказал Андрей мягко, — ну что ты как чужая? Мы же семья.

— Семья — это когда все вопросы решаются сообща, — возразила я. — А не когда муж ставит жену перед фактом.

— Хорошо, — согласился Андрей. — Давай решим сообща. Родители остаются?

— Нет, — ответила я. — Пусть снимают квартиру или покупают новую.

— На что покупать? — вскинулся свёкор. — Денег нет!

— А куда делись деньги от продажи квартиры? — не сдавалась я.

— На лечение потратили, говорю же! — рассердился Павел Иванович.

— На чьё лечение? — уточнила я.

— На своё, — буркнул он.

— А документы есть? Справки, чеки из клиник?

— Какие ещё справки? — возмутилась Зинаида Фёдоровна. — Мы что, отчитываться перед тобой должны?

— Должны, если хотите, чтобы я вас содержала, — ответила я.

— Марина! — строго сказал Андрей. — Как ты разговариваешь с родителями?

— Как с людьми, которые хотят жить за мой счёт, — ответила я.

На следующий день я взяла отпуск и поехала в Орёл. Хотела выяснить, действительно ли свёкры продали квартиру и на что потратили деньги. В отделе недвижимости подтвердили — квартира продана месяц назад за полтора миллиона рублей.

Полтора миллиона! А они говорят, что денег нет. Куда делась такая сумма за месяц?

Съездила в поликлинику, где наблюдались свёкры. Участковый врач удивился моим вопросам.

— Павел Иванович и Зинаида Фёдоровна здоровы, — сказала она. — Обычные возрастные изменения, ничего серьёзного. Никакого дорогостоящего лечения не требуется.

— А за последний месяц они обращались к вам?

— Нет, — покачала головой врач. — Последний раз были на диспансеризации полгода назад.

Никакого лечения. Значит, деньги потрачены на что-то другое.

Вернулась домой с твёрдым намерением выяснить правду. Но дома меня ждал сюрприз — свёкры уже обустроились в зале, расставили свои вещи, повесили фотографии.

— Как съездила? — спросил Андрей.

— Хорошо, — ответила я. — Выяснила интересные подробности.

— Какие? — насторожился муж.

— Твои родители продали квартиру за полтора миллиона, — сообщила я. — И никакого дорогого лечения не проходили.

— Это неправда! — возмутилась Зинаида Фёдоровна.

— Это правда, — возразила я. — У меня есть справки из поликлиники.

— Ну и что? — буркнул свёкор. — Не всё лечение через поликлинику проходит.

— А где проходит? — спросила я. — В каких клиниках? Покажите документы.

— Нет у нас никаких документов, — отмахнулся Павел Иванович.

— Тогда где деньги? — не сдавалась я.

— Потратили, — коротко ответил он.

— На что?

— На жизнь, — сказала свекровь. — На еду, одежду, путешествия.

Путешествия! Вот куда делись деньги. Свёкры потратили полтора миллиона на развлечения, а теперь хотят, чтобы я их содержала.

— Послушайте, — сказала я, — раз деньги потрачены на развлечения, значит, вы вполне можете жить на пенсии.

— Не можем, — заявила Зинаида Фёдоровна. — Привыкли к хорошей жизни.

— А я не привыкла содержать чужих родителей, — ответила я.

— Как чужих? — возмутился Андрей. — Это мои родители!

— Твои — тебе и содержать, — сказала я. — Я не обязана их кормить.

— Обязана! — настаивал муж. — Ты моя жена!

— А ты мой муж, — возразила я. — Значит, обязан содержать моих родителей.

— У твоих родителей есть жильё и деньги, — напомнил Андрей.

— А у твоих были, пока они их не прогуляли, — парировала я.

Спор зашёл в тупик. Андрей требовал, чтобы я содержала его родителей, а я отказывалась. Свёкры обиделись и перестали со мной разговаривать.

Через неделю Андрей подал на развод. Заявил, что не может жить с женщиной, которая не уважает его семью.

— Хорошо, — согласилась я. — Подавай на развод.

— И алименты буду требовать на содержание родителей, — добавил он.

— Алименты на родителей? — удивилась я.

— Да, — кивнул Андрей. — Они же инвалиды.

— Какие инвалиды? — не поняла я.

— Сейчас оформим инвалидность, — объяснил муж. — Найдём врачей, которые подтвердят.

Найдём врачей. То есть купят справки о несуществующих болезнях.

— И ты думаешь, что суд присудит мне алименты на твоих здоровых родителей? — спросила я.

— Думаю, — самоуверенно ответил Андрей.

Он ошибался. На суде выяснилось, что алименты на содержание родителей супруга не предусмотрены законом. Более того, когда я представила справки о том, что свёкры продали квартиру и потратили деньги на развлечения, судья была возмущена.

— Истец требует алименты на содержание родителей, которые сами лишили себя жилья и средств к существованию, — констатировала она. — Требования необоснованны.

Андрей получил отказ по всем пунктам. Алименты ему не присудили, а при разделе имущества учли, что свёкры жили в нашей квартире за мой счёт.

— Как ты могла? — упрекнул меня бывший муж после заседания. — Родители теперь на улице останутся!

— На улице они не останутся, — ответила я. — У них есть пенсии, можно снимать жильё.

— На пенсии много не наснимаешь, — буркнул Андрей.

— Значит, надо было думать об этом, прежде чем прогулять полтора миллиона, — сказала я.

— А ты думала о том, что останешься одна? — спросил он.

— Думала, — кивнула я. — И решила, что одной жить лучше, чем с тремя иждивенцами.

Андрей с родителями съехали от меня в съёмную однушку. Живут впятером, потому что к ним присоединились ещё и дети. Денег не хватает, постоянно занимают у знакомых.

А я живу одна в своей двухкомнатной квартире. Никого не содержу, ни с кем не ссорюсь, трачу деньги на себя. Иногда бывшие свёкры звонят, просят помочь деньгами. Но я вежливо отказываюсь.

— Мы же были семьёй! — возмущается Зинаида Фёдоровна.

— Были, пока вы не решили, что я ваша дойная корова, — отвечаю я.

Друзья иногда говорят, что я поступила жестоко. Мол, бросила пожилых людей в трудной ситуации. Но я не вижу в своих действиях жестокости. Жестоко — это потратить полтора миллиона на развлечения, а потом требовать, чтобы невестка тебя содержала.

Семья — это взаимная ответственность, а не односторонняя эксплуатация. И если родители мужа считают, что жена им что-то должна, пусть сначала докажут, что сами достойны помощи. А то получается: деньги прогуляли, а ответственность переложили на других.

Я не жалею о своём решении. Лучше быть одной и свободной, чем жить с людьми, которые считают тебя банкоматом. А Андрей получил хороший урок — теперь он знает цену содержания родителей. И эта цена оказалась выше, чем он рассчитывал.

Прошёл месяц после суда. Я успела привыкнуть к тишине в квартире. Утром никто не шлёпал в тапочках по коридору, не требовал сварить кашу «как в санатории» и не занимал ванную на сорок минут.
Впервые за долгое время я вставала без раздражения. Делала кофе, включала музыку и шла в душ — и никто не стучал в дверь, напоминая, что «там очередь».

Но покой оказался не вечным.

Вечером в пятницу позвонила соседка снизу, тётя Лена:

— Марин, я тебя не пугаю, но твои бывшие свёкры у нас в подъезде крутятся. У подъезда сидят, с пакетами какими-то.

— И что они делают? — спросила я, уже предчувствуя, что это неспроста.

— Ждут, наверное, пока ты выйдешь или откроешь, — сказала она. — Говорят, что ты их из дома выгнала, и теперь им негде жить.

Я вздохнула. Значит, началась новая серия.

Вышла на балкон — и точно, у лавочки сидят Зинаида Фёдоровна и Павел Иванович, рядом два огромных спортивных баула. Вид у них был обиженный, но совсем не жалкий — скорее, как у туристов, которые опоздали на автобус.

Спустилась вниз.

— Здравствуйте, — сказала я спокойно. — Что вы здесь делаете?

— Мы к тебе, — объявила свекровь. — Нам больше идти некуда.

— А съёмная квартира? — напомнила я.

— Дорого, — буркнул свёкор. — А ты живёшь в просторной двушке одна.

— Я живу в квартире, которую сама купила и оплачиваю, — напомнила я. — И после развода у нас нет никаких обязательств друг перед другом.

— Ты бессердечная, — вздохнула Зинаида Фёдоровна. — Как можно так с родителями?

— Вы мне не родители, — сказала я без злости, просто констатировала факт. — И вы прекрасно это показывали, когда были здесь.

— Значит, ты нас на улицу? — повысил голос Павел Иванович.

— Нет, — ответила я. — Я просто не пускаю вас в свой дом. У вас есть пенсии — снимайте комнату или ищите помощь у сына.

— У сына тоже нет денег! — воскликнула свекровь. — У него дети, кредиты…

— Тогда нужно было думать, прежде чем тратить полтора миллиона на Турцию и новый телевизор, — сказала я.

Они посмотрели на меня так, будто я только что плюнула в святыню.

— Мы думали, ты лучше, — прошипела Зинаида Фёдоровна. — А ты — эгоистка.

— Возможно, — пожала я плечами. — Но я эгоистка с оплаченной квартирой и спокойной жизнью.

Развернулась и ушла, оставив их на лавочке.

На следующий день я узнала от тёти Лены, что свёкры поехали обратно к Андрею. Там они прожили ровно неделю. Потом соседка бывшего мужа прислала мне фото: Андрей на лестничной клетке, за спиной чемоданы родителей. Подпись: «Похоже, теперь они и ему надоели».

Оказалось, что Андрей с новой женщиной съёмную квартиру делил. А родители требовали, чтобы будущая невестка их содержала. Девушка оказалась менее терпеливой, чем я, и выставила их за дверь.

С тех пор свёкры начали жить по знакомым — по месяцу у одних, неделю у других. Но слухи о «злодейке-Марине» распространяли стабильно.

В марте Андрей мне позвонил. Голос был усталый, как после тяжёлого боя:

— Марин, привет. Слушай, я тут подумал… Может, ты поможешь родителям?

— Чем? — спросила я, уже догадываясь, что речь о деньгах.

— Ну, хотя бы оплатить им пару месяцев комнаты. Они же не справляются.

— Андрей, — сказала я, — у них пенсии. У тебя — работа. У меня нет моральной или юридической обязанности их содержать.

— Но они же старые! — взмолился он.

— Старые — да, но не беспомощные, — ответила я. — И напомню: они сами довели себя до этого.

— Ты мстишь, да? — спросил он вдруг. — Из-за того, что мы жили у тебя?

— Нет, — честно ответила я. — Просто я не хочу снова кормить людей, которые считают меня кошельком.

Он вздохнул и повесил трубку.

В апреле мне позвонил Павел Иванович.

— Марина, здравствуй, — сказал он непривычно мягким голосом. — Ты знаешь, мы тут подумали… Может, мы действительно были неправы.

— В чём именно? — уточнила я.

— Ну… Может, надо было не продавать квартиру. И… может, мы погорячились, требуя, чтобы ты нас содержала.

Я молчала. Было странно слышать извинения, пусть и завуалированные.

— Но теперь-то что делать? — продолжил он. — У нас денег — кот наплакал.

— Работать, — сказала я. — Или искать государственные программы помощи.

— Ты серьёзно думаешь, что нас в нашем возрасте куда-то возьмут?

— Знаю пару магазинов, где нужны сторожа и уборщицы.

Он фыркнул:

— Это унизительно.

— Гораздо унизительнее — просить у бывшей невестки, — ответила я.

Разговор закончился быстро.

К лету слухи обо мне в кругу знакомых Андрея достигли апогея. Я якобы выгнала «больных стариков» на улицу, забрала всё имущество, а потом ещё и «запретила сыну помогать родителям». Люди, которые не знали подробностей, осуждали.

Поначалу мне было неприятно. Но потом я поняла, что у каждого своя версия событий. Те, кто хотел знать правду, сами её узнавали. Остальные верили в удобную для себя легенду.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, я встретила Зинаиду Фёдоровну на остановке. Она стояла с тележкой, полная пакетов.

— Здравствуйте, — сказала я, собираясь пройти мимо.

— Марина, — окликнула она. — Погоди.

Я остановилась.

— Ты знаешь… мы, наверное, тогда были неправы, — сказала она тихо. — Мы привыкли, что нам помогают, а сами… не думали, что придётся что-то менять.

— Признать это — уже шаг, — ответила я.

— Только поздно, — горько усмехнулась она. — Андрей теперь тоже нас не зовёт. Говорит, у него своя жизнь.

— Я говорила об этом, — сказала я. — Семья — это взаимная ответственность.

Она кивнула и пошла к трамваю.

Прошло ещё полгода. Я узнала, что свёкры устроились в деревню к дальним родственникам. Живут в старом доме, помогают по хозяйству. Там им дали отдельную комнату, а за коммуналку они платят из пенсии.
Это оказалось идеальным вариантом: расходы маленькие, еды хватает, да и в деревне никто их не осуждает.

Иногда я думаю: если бы они сделали этот шаг сразу, мы могли бы разойтись мирно. Но, возможно, им нужен был именно этот опыт — понять, что в жизни нет «вечного спонсора».

А я научилась не чувствовать вину за то, что выбрала себя.
Теперь у меня в жизни новые люди, новые планы. И главное — я поняла, что границы в семье так же важны, как и любовь.